Не все отношения заканчиваются хэппи-эндом – иногда они заходят в тупик. Если ты чувствуешь, что у вас не все ладно, возьми перерыв и все хорошо обдумай – стоит ли тебе продолжать эти отношения? А если ты обнаружишь в своем партнере следующие признаки, скорее всего, восстановить отношения не удастся.
Он не участвует в твоих планах
Ему все равно, куда вы поедете в отпуск –он вообще не уверен, что хочет куда-то ехать. И на свидания он не особенно торопиться.
Тебе скучно с ним в постели, но он не хочет ничего менять
Он быстро удовлетворяет свои потребности и засыпает, а ты уже и надеешься получить оргазм.
Он не интересуется, как дела у твоей семьи
А также тем, как дела у тебя на работе, и вообще все, что связано с тобой, его не интересует.
Он не говорит о своих чувствах
Никогда, даже если ты его об этом просишь.
Ты не знаешь, для чего вам эти отношения
Потому что не получаешь от них никакого эмоционального комфорта.
Твои откровенные фото не производят на него впечатления
Он относится к ним без энтузиазма, а тебе обидно.
Он не оплачивает счета
В ресторане и кино ты платишь за себя сама. А иногда еще и за него.
Он ничем не интересуется
И у нас практически нет общих тем для разговоров.
Он злоупотребляет алкоголем и много курит
И это раздражает тебя все больше и больше.
Он не помнит, как зовут твоего кота
И затрудняется ответить, кот это или кошка.
Он не помогает тебе в мелочах
Ты и вино сама открываешь, и банку с огурцами.
Ты задумываешься о расставании и обсуждаешь это с друзьями
И это, пожалуй, самый очевидный признак того, что эти отношения тебе больше не нужны.
Источник: creu.ru
Осиные страсти (Часть 11)
Понедельник Предстоящая свадьба стала для нас с Мишей настоящим испытанием чувств. Она не просто ввела нас в состояние панического стресса, но и – как следствие этого – обнажила самые неприглядные стороны наших отношений. Мы постоянно ссоримся из-за мелочей, ругаемся настолько остервенело, как будто собираемся не жениться, а биться на ринге до первой крови, и наши латентные проблемы, скрываемые ранее за нежностью и любовью, вдруг обострились и стали прогрессировать.
Б.Ы.Т. Эти три буквы образовывали слово, от которого мне хотелось выть. Столько всего вдруг стало меня раздражать в нашем совместном проживании, что я начала недоумевать: как же раньше я жила в этом аду и умудрялась быть счастливой? И почему еще пару недель назад я с удовольствием рвалась домой, а сейчас мысли о квартире, в которую предстоит возвращаться после рабочего дня, вызывают у меня приступы токсикоза?
По-моему, то, что со мной происходит – это патология.
Вторник
Сегодня мы с Мишкой ходили подавать заявление в ЗАГС. Это мероприятие потрясло меня до глубины души и разбило в пух и прах все мои представления о том, как это делается. Я насмотрелась на тех, кто кроме нас пришел жениться, и ушла оттуда в состоянии, близком к шоку. Таких колоритных пар я не видела даже по телевизору.
Одна пара во время ожидания, пока освободится администратор, обсуждала возможность делового сотрудничества с каким-то Анатолием, причём девушка – видимо финансист по профессии – постоянно долбила по клавишам калькулятора, после чего показывала будущему мужу результат, и они оба начинали сокрушаться, что «это не окупит расходы».
Холеная женщина лет сорока нервно теребила массивные перстни, украшавшие её ухоженный пальчики, и раздраженно шикала на худенького паренька в черной майке (видимо сына): «Не мельтеши! Сядь спокойно и почитай! Уже скоро наша очередь!». Мне было очень интересно посмотреть на её жениха, и я с нетерпением ждала, когда же он появится с оплаченным квитком госпошлины (в сберкассе, расположенной за углом ЗАГСа, имелось специальное окошечко для оплаты этой самой госпошлины, и у него никогда не иссякала очередь из женихов). Паренек тоже заметно нервничал, и я решила, что это, наверное, потому, что у него не очень хорошие отношения с будущим отчимом.
А ты умеешь готовить салат «Оливье»? – Спросил он у женщины.
Не знаю, – неуверенно ответила она. – Ни разу не пробовала. А что, если не умею, то ты передумаешь жениться?
Не-е-ет! – Засмеялся паренек, а женщина покровительственно улыбнулась.
«Мамочки мои! – Подумала я. – Да это же и есть жених!».
И в подтверждение моих слов паренек поцеловал свою невесту в щеку и положил ей на плечо свою руку…
Жених из пары, следующей за нами, откровенно подмигивал мне, пока Мишка бегал оплачивать госпошлину. Я сначала думала, что человек хочет меня поддержать, и благодарно улыбалась в ответ, но когда он в отсутствие своей невесты, удалившейся поправлять макияж, попросил у меня телефончик, я погасила улыбки и, извинившись, гордо ушла ждать Мишку в другом холле.
На фоне этих личностей мы смотрелись скучной, обычной, ничем не примечательной парой, и я даже не знала – хорошо это или плохо.
Директором ЗАГСа оказалась хмурая женщина вся в черном. Она уточнила, от кого мы, и спросила, чего мы от неё хотим. Несколько смутившись отсутствию радушного приема, мы объяснили, что хотим пожениться. Она пожала плечами и протянула бланк заявления.
Заполните – и к администратору, – сухо сказала женщина в черном.
Спасибо вам большое, что посодействовали в нашем вопросе, – выпалил Миша и поставил ей на стол пакет, разрисованный праздничными шариками и яркими цветами. В пакете находился стандартный набор – коньяк и конфеты.
Что это? – спросила директриса.
Наша маленькая благодарность, – пробормотал Миша.
А-а-а, – протянула она. – Не надо было. – И ловко убрала пакет под стол.
Выйдя из её кабинета мы с Мишей переглянулись: ничего себе! Хорошенькие личности тут работают!
Всё время нашего нахождения в ЗАГСе Миша заметно нервничал, обильно потел, и шутил без передышки – обычное его поведение в состоянии стресса. Я же с момента заполнения заявления находилась в состоянии апатичного спокойствия: неторопливо пролистывала рекламные буклеты и каталоги, обильно рассыпанные на столе, рассматривала свадебные платья, букеты и торты, и ждала, когда же мы отсюда уйдем.
Администраторша, принимавшая наше заявление, была необычайно мила и обаятельна. Она подробно рассказала нам сценарий нашей регистрации, толково ответила на все наши вопросы и удачно отшучивалась в ответ на Мишкины шутки.
Спасибо вам, – сказала я администратору. –Если бы не вы, я бы совсем отчаялась… Не нравится мне тут…
Держитесь, невестушка, – подмигнула она мне в ответ.
Я её поддержу, – пообещал Миша, и поцеловал меня в макушку.
Удачи вам, ребята, – искренне пожелала нам милая администраторша. И мы, немного успокоенные, вышли из ЗАГСа.
Ну все, – пошутил Миша, когда мы садились в машину. – Теперь не отвертишься. Едем обмывать наше событие – теперь мы знаем точную дату нашего бракосочетания.
Я вымученно улыбнулась в ответ.
Ты какая-то расстроенная, ты что – не рада? – Обеспокоено спросил Миша.
Да нет, Кош, я просто устала… Всё-таки три часа там проторчали.
Да уж, даже не думал я, что в наше время столько народу жаждет жениться. И что это им дома не сидится да гражданским браком не живется?
«А нам-то что же не сиделось и не жилось?», – подумала я.
Среда
Объявила на работе о том, что выхожу замуж. Девчонки верещали, ребята поздравляли, начальник сказал: «Молодец, сходи-сходи, конечно, увидишь – ничего хорошего».
Я радостно улыбалась окружающим, и убеждала их, что я бесконечно счастлива.
А глаза у тебя какие-то грустные, – сказала Иринка, девочка из моего отдела, целуя меня в качестве поздравления.
Тебе показалось, – ответила я.
Четверг
Завела себе блокнотик, написала на нем «СВАДЬБА», и записываю туда все свои мысли – чтобы ничего не забыть. Мысли хаотично разбросаны по блокнотику и наводят на меня своим количеством страшнейшую тоску.
Пятница
Кош, а может, ну её, эту свадьбу, давай просто распишемся – и всё.
Не-е-ет, – категорически воспротивился Миша. – Мои парни мне этого не простят, а твои девчонки тебе – тем более.
«А ведь действительно не простят, – раздраженно подумала я. – Как будто я им что-то должна… Обидятся все! Как это – на свадьбе у меня не погуляли!».
Какое-то не «невестинское» у меня настроение…
Суббота
Квартира, в которой мы живём – это целиком и полностью Мишина территория. Здесь царят его порядки, здесь всё подчинено его желаниям и здесь всё сформировано его характером. Весь период наших отношений я пыталась стать здесь хозяйкой, но стать королевой в королевстве, где все боготворят короля, чей авторитет непререкаем, очень сложная задача.
Почему я пишу об этом только сейчас? Потому что всё время я сознательно избегала мыслей о том, что у меня существует эта проблема, но после вчерашнего конфликта под названием «холодильник-дверь-мыльница» уже бессмысленно делать вид, что её нет.
Миша – очень специфический человек. Он всегда отличался от всех и выделялся из толпы, и за эту «выделяемость» я его и полюбила. Обратной стороной его «непохожести на других» является то, что он не такой как все даже в быту.
Миша жил один с четырнадцати лет. Образ жизни и образ мыслей холостяка укоренился в его подсознании настолько, что наличие рядом меня первое время вызывало в нем неподдельное изумление и желание оградить периметр моего нахождения в его квартире размерами кровати.
Когда я вскакивала утром, чтобы приготовить ему что-нибудь вкусненькое, он укоризненно качал головой и говорил: «Малыш, ты сиди/лежи, я сейчас сам всё сделаю!».
«Боже, какая прелесть! – Думала я. – Он такой заботливый и так мило ухаживает!». Я оставалась в кровати (застеленной бельем, выбранным и выстиранным им), а он в это время хозяйничал на своей кухне. Позже оказалось, что это было вовсе не ухаживание, а попытка не уступить ни пяди помеченной им территории.
Все, что находилось на территории его квартиры, попадало под определение «МОЁ» и для меня автоматически накладывалось вето на пользование дарами квартиры без разрешения хозяина.
Года два мне потребовалось на то, чтобы понять: за мной здесь не ухаживают, меня просто ненавязчиво «держат в прихожей», ограждая свой мужской быт от покушения моего взрывного темперамента. За два года ни один предмет утвари, даже по общепризнанным позициям чисто женский (например, сковорода), не стал моим завоеванием. Он взял манеру проверять, не сожгла ли я сковородку, пока готовила ему завтрак, и ругался, что я слишком сильно включаю газ (я всю жизнь пользовалась электрической плитой, поэтому отношения с газом у меня всегда были настороженными), ворчал по поводу сырости в ванной, где я с удовольствием просиживала часами в ароматной пене, злился на потерянный ключ от комода, неправильно застеленную кровать, не на тот замок закрытую дверь и всё в таком роде…
Осознав сей печальный факт – я здесь в гостях – я устроила Мише грандиозный скандал.
Он внимательно выслушал меня и обещал, что поможет мне сделать его территорию – нашей. Но той же ночью я обнаружила его перемывающим посуду, вымытую мной накануне.
Я психанула и ушла от него на две недели – достаточный временной промежуток для того, чтобы понять: наличие никем не сожженных сковородок плохо компенсирует отсутствие меня.
Он позвонил и попросил вернуться. Обещал, что мы будем искать компромисс. Этим мы и занимались, ежедневно ругаясь по различным бытовым поводам, но я не могу сказать точно, отвоевано ли мною что-нибудь в этой войне.
Потому что даже не смотря на то, что на той же кухне я стала проводить времени на 80% больше чем раньше и даже на 40% больше чем он, моя инициатива повесить новые шторки вызвала в Мише гневный протест. Все мои начинания, рожденные разгулявшейся фантазией и неиссякаемым желанием сделать наш дом уютным, в случае, если они не были согласованы с ним – однозначно не реализовывались.
Процесс согласования моих идей с Мишей – очень длительный. Он скептически выслушивал мою идею, бредовую по умолчанию, долго закатывал глаза и тоном мудрого дядюшки объяснял, что, к примеру, бабочки на шторках сделают из большой комнаты – девчачий домик Барби, а он тоже здесь живет и хочет, чтобы долгими семейными вечерами его глаз радовало хайтечное серебро техники, заботливо расположенное по периметру комнат. Видя, как я кривлю губки, собираясь всплакнуть по этому поводу, он уступал и соглашался на бабочек при одном условии: если мы выберем их вдвоем. Естественно, что я благодарно начинала его обнимать, и успокоено порхать по квартире.
Но обещать – не значит жениться. Выходные наши обычно расписаны по часам, поэтому сначала у нас нет времени на этих самых бабочек, а потом я забываю о них. На это, по всей видимости, и рассчитано Мишино согласие.
Поэтому мы до сих пор живем в царстве техники и беспорядка, рожденного коробочками из-под дисков, нужными бумагами, проводочками, наушниками и прочей дребеденью, которую я не могу убрать, потому как Миша должен знать, где что лежит, ведь эти бумажки – проводочки могут понадобиться ему в любой момент. Убирается поэтому он сам, и начинает это делать только в тот момент, когда очередную партию наушников – проводочков просто некуда класть.
А сегодня состоялась яркая и показательная ссора из-за холодильника, входной двери и мыльницы.
У Миши был выходной, у меня же напротив – очень напряженный рабочий день. Когда я уходила на работу, он ещё спал. Часов через шесть у меня выдалась минутка позвонить моему Котику, и я, приготовив тележку ласковых словечек, нежно мяукнула в трубку:
Доброе утро, Сладусь! Чем занимаешься?
Чем занимаюсь? – Заорала на меня трубка Мишиным голосом. – Я отдраиваю последствия твоей жизнедеятельности в моей квартире!
Ты не закрыла холодильник и он, естественно, потек, а проснулся я от запаха тухлятины какой-то! Потом я пошел в ванную и обнаружил, что ты опять случайно налила полную мыльницу воды и мое мыло превратилось в пластилин, а потом пришла соседка и попросила меня не хлопать дверью квартиры, потому что её дочь родила и у них теперь живет грудной младенец, а кое-кто из нас дверью шандарахает так, что стены трясутся. Я сказал ей, что больше не буду, хотя это ты никак не научишься закрывать дверь так, чтобы весь подъезд не был в курсе того, что ты уходишь или пришла!
Не надо на меня орать! Извини меня! Я не специально! – Мишин вызывающе-агрессивный тон стал причиной того, что я тоже завелась.
Да ты всё не специально! Это твой тупой вечный аргумент. Ты не специально натворила тут дел, а я специально теперь весь свой выходной драю хату.
-Не надорвись смотри! – язвительно фыркнула я и отключила телефон.
В ужасно раздраженном состоянии я еле-еле доработала день, и поздно вечером, уставшая и удрученная, приплелась домой.
Миша встретил меня подчеркнуто холодно. После двух-трех обязательных фраз, он, не сдерживая больше своих накопившихся негативных эмоций, сказал:
Я возмущен тем, как ты себя ведешь, ты как будто не у себя дома. У тебя нет ни малейшего беспокойства по поводу того, что ты что-то ломаешь или сжигаешь!
Миш, не начинай, я смертельно устала.
Я тоже устал, и мои планы на день из-за тебя полетели к чертям.
К чему этот разговор? Ну, извини меня, ещё раз говорю, извини. Я не специально, я всю жизнь такая, я признаю – я не Мисс Ловкость Рук, но ты что, только что об этом узнал?
Узнал я об этом давно, но все думал, что пройдет… Давай придумаем тебе наказание за подобные проступки, чтобы у тебя была дополнительная мотивация так не делать.
Ты серьезно? – Я ошарашено посмотрела на Мишу, и у меня затряслись руки.
Я серьезно. Только ты сама придумай себе это наказание.
Отлично! – У меня три варианта: первый – засунуть мне в рот половую тряпку, второй – испинать меня ногами, третий – выкинуть на улицу как нашкодившую кошку. Выбирай! А ещё за каждый хлопок дверью будем бить меня об стену головой!
Что ты опять психуешь? – Миша говорил абсолютно выдержанным, спокойным тоном, и меня это несказанно заводило.
Ничего, заботливый ты мой! – Ерническим тоном сказала я и ушла в комнату. Первой мыслью было немедленно собрать вещи и уйти, но навалившаяся на меня свинцовая усталость заставила меня поступить благоразумней: я вдоволь поревела в ванной и легла спать на раскладывающемся кресле, успокоив себя тем, что уйду завтра.
Воскресенье
Мы проснулись и снова стали ругаться. По вчерашнему поводу. И заодно по всем остальным поводам, накопившимся за время совместной жизни. При этом меня не отпускало чувство, которое я называю чувством «тупиковости»: когда атрофируются все желания и ничего не хочется, разве что умереть безболезненно и мой любимый карамельный пудинг в качестве последнего желания.
Взбешенный Миша долго метался по квартире, что-то искал, а потом ушел, не сказав, куда и на сколько. Но мне почему-то было все равно, только легкая досада уколола мое сердечко, когда я услышала, как взвизгнули тормоза машины во дворе. Я была уверена, что это Миша так тронулся с места.
Я взглянула на часы: было около одиннадцати утра. Расположилась в теплой пижамке на стуле, поджав под себя ноги в пушистых плюшевых тапочках. Волосы, наспех прихваченные заколкой, чтобы не лезли в глаза, жили своей самостоятельной жизнью и от каждого жеста упрямо рассыпались по плечам, от чего приходилось ежеминутно поправлять непослушные пряди. Рядом чашка с дымящимся кофе, запах которого делал окружающее пространство хоть капельку милым и уютным…
Мишу всегда раздражала моя привычка не допивать кофе. С тех пор, как я впервые попробовала этот напиток, каждое моё утро начинается с горяченной арабики, разбавленной молоком в моей любимой пузатой чашке. Первый глоток – это первая радость дня. Звенящая бодрость разливалась по телу, и я начинала строить планы на день. Потом в течение утра – ещё пара невнимательных глоточков – и на работу. Первое, на что падал мой взгляд, когда я входила в прихожую вечером – недопитая чашка с утренним кофе на журнальном столике.
Я не могу спать. Я не могу есть. Мне плохо. Мне одиноко. Мне страшно и некомфортно. На душе осенняя тоска. Я хочу уйти. Уйти от него. Хочу забрать всю себя из его квартиры: свой запах, свой смех, своё настроение. Собрать вещи, игрушки – и уйти.
Мои плюшевые зайцы и медведи, свидетели всех наших с Мишей ссор и примирений, смотрят на меня пуговичными, понимающими глазами. Я всегда верила в то, что игрушки – живые. У каждой из них свой характер. По ночам они живут своей игрушечной, настоящей жизнью, влюбляются, ругаются, ссорятся, обсуждают хозяев…
Мой самый любимый медведь, пушистый коричневый Кузя, знает про меня всё. Его мягкое пузико впитало литры моих слез, его улыбающаяся рожица с неровно пришитым носиком выслушала тысячи моих проблем, его лапки с шариками для развития моторики обнимали меня в самые одинокие моменты. Но он – молчун. Он не обсуждает меня с другими игрушками, я знаю. Он сохранит все мои тайны. Потому что он предан мне всем своим плюшевым сердцем…
Я хочу уйти от Миши. И даже не могу объяснить почему. Не могу – и всё. Какая-то стихийно вспыхнувшая ссора из-за очередного бытового пустяка – и вдруг я физически ощутила, что больше не могу с ним жить. Не могу. Мне тесно с ним в одной квартире. Мне все время хочется спать, потому что сон – это возможность избежать тяжелых фатальных мыслей и способ не чувствовать эту тягучую, маслянистую апатию, этот тупиковый холод непонимания, этот ватный воздух вокруг.
Я запуталась. Я запуталась в своих чувствах, но одно я знаю точно: здесь я не останусь. Я приду сегодня домой пораньше и соберу вещи. Все вещи, до последней зубной щетки. Хаотично покидаю их в объемные сумки и чемоданы – и сбегу. Сбегу, пока он не пришел. Пока не начал разговаривать со мной. Я не могу его видеть, слышать и чувствовать.
А он придет с работы, как всегда расстроенный и замороченный, и, наверное, даже не сразу поймет, что комната осиротела. Сядет за компьютер и станет ждать меня с работы. Когда стемнеет, позвонит мне на мобильный. Абонент не отвечает или временно недоступен.
Вот тут он уже заметит, что нет моих мишек, зайцев и кукол. Откроет шкаф и увидит очередь пустых вешалок. Позвонит на мамин домашний – отключен. Станет вспоминать и недоумевать: что такого особенного было в нашей последней ссоре, что я ушла? Да ничего. Просто меня можно довести ограниченное число раз. Ещё вчера я просматривала варианты свадебных нарядов и букетов, и даже не подозревала, что уже сегодня я буду свободна. И он свободен.
Он так мечтал об этой свободе… Ну что ж, получите – распишитесь.
Миша растерянно сядет на диван и включит музыку. Музыка всегда помогала ему сосредоточиться. Он еще не осознал, что я ушла по-настоящему. Я ушла, чтобы не вернуться. Будет больно. И ожидаемой радости от свободы он не почувствует. Потому что в нашем возрасте уже хочется зависимости. Он поймет это не сразу. Ему понадобится время. Но рано или поздно – поймет. Он у меня умный мальчик. Был.
Мне даже кажется, что он заплачет. Он всё поймет правильно. Не нужно никаких объяснений, разговоров, слез…ТАК я никогда не уходила. Потому что раньше я уходила, чтобы вернуться…
Мораль
И пускай единственным свидетельством моего пребывания в его доме и в его жизни останется не допитая чашка остывшего утреннего кофе…
Продолжение следует.
Источник: www.passion.ru
