Не просто любят, а жить без этого не могут. Откуда в них такое — не знаю, но в их природе оно: а) точно есть, бэ) калёным железом не выжигается.
Мужика хлебом не корми, а только дай ему повертеться перед тобой на пузе. Молодые и старые, русские и американцы, христиане и мусульмане, белые и чёрные, богатые и бедные — все мужики обожают нам служить. Исключений нет и быть не может.
Это — истина в последней инстанции, которая должна быть очевидна любой бабе, но почему-то подавляющее большинство женщин живёт так, словно мир устроен по-другому, словно это мы должны угождать мужикам, а они — нам.
Женщина должна быть хозяйкой на кухне, королевой на людях и проституткой в постели. Именно эта чушь вбита головы наших баб. Именно её они приняли за истину, не требующую доказательств.
Знаете, что? Вы можете принять за аксиому всё что угодно. Однако это не значит, что, утверждение, которое вы назвали аксиомой, является ею на самом деле.
На самом деле, любому мужику нужна баба, которой он будет стремиться угодить. Не она — ему, а он — ей.
Не надо быть ни проституткой в постели, ни хозяйкой на кухне, ни королевой на людях. Королева, которая снимает дома корону, и давится членом, пытаясь угодить мужику, — зрелище смешное и жалкое. Не надо никому угождать. Этого нет в нашей природе. Мы, по натуре своей, потребители. В нас природой заложено брать. Хлеб, зрелища, эмоции, энергию.
Разговоры про отдавать пошли потом, когда мы уже настолько охренели, что мужики взбунтовались, закрутили нам гайки и потребовали знать своё место, указав нам на коврик у входа в пещеру.
Вообще-то, на этих ковриках мужики раньше сами спали и не жужжали. Это их коврики. Это им там у входа не дует и, вообще, нормально. Это в них природой заложено отдавать, то есть угождать. А нам полагается брать.
Это мужик должен быть проституткой в постели, хозяином на кухне и королём на людях, а мы вообще никому ничего не должны, потому что мы — бабы, и этим всё сказано.
Источник: creu.ru
Осиные страсти (Часть 31)
Понедельник О том, что я уволилась с работы, знает ограниченный круг людей (как шутит Мишка, «узкий круг ограниченных людей»): парочка – троечка самых близких друзей (Ерёмка, Жанна и Таня), семья (Мишка и мама), мамины соседи (тётя Таня и Машка, которым растрезвонила мама), и мои бывшие сослуживцы.
Транслировать эту супер – новость по всему остальному моему окружению я пока не стала, и на то есть как минимум две причины: во-первых, я пока не собираюсь искать работу, подключая к этим поискам своих друзей, среди которых есть и достаточно влиятельные люди, а во-вторых, я замучилась уже рассказывать историю моего увольнения вновь прибывшим слушателям.
Так как это близкие люди, от которых не отделаешься фразой «Ты знаешь, это просто не моё. ». Им не хочется врать, и они требуют подробного изложения мельчайших подробностей моей рабочей драмы с тщательным пересказом диалогов, описанием сложившихся ситуаций, и возможностью рулить моим повествованием, направляя его в интересующее слушателя русло: «А он чё?», «А как твои коллеги отреагировали?», «Ну и дальше чё?». Я покорно дублировала свою историю, вздыхая от однообразия собственных текстов, и чувствовала себя актрисой театра, вынужденной изо дня в день играть один и тот же спектакль.
Как-то вечером Мишка спросил:
Сегодня надо к родителям моим заехать… Будешь им ксерокопировать свою историю?
Ты-то хоть меня не поддевай, – огрызнулась я.
Ну-ну, не кипятись… Я не хотел тебя обидеть. Но я же вижу, что тебе уже надоело одно и то же повторять.
А впереди ещё сотня друзей, для которых придется повторить твой монолог на бис.
Да не буду я никому больше ничего повторять. Точнее не буду пока никому ничего говорить, а если возникнет необходимость объясниться, придумаю какую-нибудь универсальную внятную и недлинную трактовочку.
На том и порешили.
Вторник
Сегодня вечером у нас с Мишкой состоялся семейный совет, на котором были приняты следующие постановления.
Первое. Минимум двадцать один день я отдыхаю и не озадачиваюсь поисками работы, таким образом получая полноценный длинный отпуск. Число «двадцать один день» возникло не случайно: его подбросила мне Ерёмка, ссылаясь на то, что именно эта продолжительность отдыха рекомендуется врачами для полного восстановления сил.
Второе. Со своим будущим работодателем (это компания, занимающаяся разработкой и проведением социологических исследований, в которой заместителем директора работает Мишкин бывший одноклассник, зовущий его в свою команду уже года три) Мишка договаривается о том, что выйдет на работу только через двадцать один день, а пока будет работать дома, дистанционно, переводя количественные показатели различных соц. исследований в качественные (понятия не имею, что это значит, но Мишка сказал, что это ключевой момент в любом соц. исследовании).
Третье. Так как отдыхать в одиночку дома, в компании пылесоса, стиральной машинки и плиты – это не очень привлекательная перспективочка, то Мишка составляет мне компанию: первую половину дня, пока я сплю, он работает на компьютере, а когда я просыпаюсь – то он уже свободен, и дальше мы отдыхаем вместе.
Четвертое. Котеночка Тимошу, живущего в нашем подъезде в коробке из-под обуви, пушистого любимца половины наших жильцов (вторая половина утверждает, что от него ужасно воняет и «из-за него в подъезд не войти»), мы домой к себе не забираем: потому что, во-первых, он вшивый, а во-вторых, когда мы оба выйдем на работу, он умрет со скуки. Но кормить его будем регулярно, объедками с нашего барского стола.
Пятое. Мы в рамках нашего отпуска никуда не едем, потому что Мишкина работа обязывает его находиться на расстоянии телефонного звонка, а в случае возникновения форс-мажора он должен явиться пред светлые очи начальства в течении максимум двух часов, так что развлекаемся своими силами на вполне знакомой местности.
Шестое. Пятое и четвертое нужно поменять местами.
Седьмое. Я не буду штопать Мишкины носки (как это делала раньше до меня его мама), а когда носок будет рваться, мы его просто выбросим, вместе с его парной особью. В перечне моих обязанностей появляется ещё одна, необременительная: следить, чтобы в шкафу, в загашничке, всегда лежали хотя бы пять новых пар носков, на случай эпидемии выброса носков. Ура! Ненавижу штопать! И если уж быть до конца честной – не умею.
Восьмое. Моей маме мы покупаем переносной телефон-трубку и электрический чайник.
Иметь под боком переносную телефонную трубку очень удобно, потому что раньше, когда я звонила маме, мне приходилось ждать, пока она услышит звонок, бросит свои дела и дойдет до прихожей, где стоит телефонный аппарат. Всё это время я слушала длинные надоедливые гудки и гадала: сколько ещё раз прогудит мне в ухо трубка, прежде чем я услышу мамино «алло». А в эпоху электрических чайников иметь обычный эмалированный чайник со свистком, который смотрится как антиквариат, и вызывает не столько умиление, сколько раздражение от длительности закипания, – это пережиток прошлого и нецелесообразное проявление консерватизма.
Девятое. Контроль за выполнением вышеперечисленных распоряжений возложить на нас обоих.
Протокол заседания семейного совета окончен. Заверяется двумя подписями присутствующих.
Среда
Сегодня я ходила на прием к своей парикмахерше Татьяне. Наши отношения немного охладели после того, как я совершила преступление против нашей взаимной привязанности и несанкционированно состригла волосы в порыве депрессии, вызванной проблемами в личной жизни.
Татьяна тогда болезненно переживала моё предательство, и хотя я убеждала её, что это был порыв, это был протест, это было минутное помутнение рассудка, она горестно вздыхала, разглаживая мои недлинные непослушные кудри, и морщилась вполне натурально, не потому что у неё такая привычка, а потому что ей действительно не нравится моя причёска.
Ну, как дела? – Спросила Татьяна, закрепляя у меня на шее клеёнчатую накидку.
Нормально, – вяло ответила я, хмуро оценивая перспективу опять рассказывать супер-историю моего увольнения.
Ясно, – Татьяна почуяла моё настроение и в душу лезть не стала. – Скажи, а вы с Мишей уже распланировали свой год?
Ну, вот мы с мужем всегда планируем год: что мы хотим успеть сделать, что купить, куда съездить, где поработать, кого родить…
Вы свадьбу когда планируете играть?
А! – Я махнула рукой. – Это уже не актуально. Живем и живем…
Все наши друзья при каждой нашей встрече всё время спрашивают: «ну, когда свадьба?» с подтекстом: «за вами должок!» Мы смущенно улыбаемся, потому что никаких точных и внятных комментариев на этот счет дать не можем: тема свадьбы отпала сама собой и по умолчанию не поднималась нами уже давно.
Причем я даже не могу объяснить почему: она не избегается, она просто не возникает. Может, мы переживаем из-за неудачного предсвадебного опыта и поэтому молчим? А может действительно просто ещё не созрели для повторной попытки?
Ну почему? – Татьяна решила поделиться со мной опытом. – Это же так прекрасно, каждая девушка должна через это пройти. Вот я помню свою свадьбу в мельчайших деталях, весь тот день с момента пробуждения….
Все девушки разные, и каждый переживает это по-своему, – мудро заметила я. – Для кого-то это праздник, а для кого-то сплошной стресс.
Татьяна принялась меня переубеждать, рекламируя свадебную церемонию как одну из самых торжественных и глобальных жизненных церемоний, переживаемых каждым человеком. Мне почему-то стала неприятна эта тема.
«Лучше уж про увольнение», – вздохнул мой внутренний голос, и я, дождавшись пока Татьяна закончит мысль, сказала:
Тань, я уволилась.
Как? Почему? Когда?
В общем, дело было так…
«Ну, понеслась!» – хмыкнул мой внутренний голос.
Четверг
Ездила в гости к Жанне, выслушать очередную историю её несчастной любви. Так как на Новый год нам пересечься не удалось, то предполагалось, что я приеду с новогодним подарком, которого у меня для неё не было.
Жан, что тебе подарить? – Спросила я по телефону. – А то сейчас куплю какую-нибудь ерунду…
Ничего мне не надо, ты – мой лучший подарок, – вежливо ответила Жанна.
Ну, это понятно. Но может, тебе что-нибудь из косметики нужно?
Нет, ничего мне не нужно. Ну, торт купи, чтоб не с пустыми руками…
Жан, а какая у тебя мечта?
С дельфинчиками поплавать в бассейне, – не задумываясь, ответила Жанна.
Ну нет, это я тебе не смогу устроить. Дельфинчики на зиму уплывают в теплые края.
Ну, давай, приезжай сама быстрее, и ничего не надо…
Ну ладно, жди, – я уже собралась положить трубку, когда Жанна воскликнула:
Подожди! У меня есть ещё одна мечта!
Я мечтаю о новой клавиатуре для компьютера!
Да уж, очень возвышенная у тебя мечта.
Возвышенная – это дельфинчики. А клавиатура – вполне приземленная мечта, – засмеялась Жанна.
Так как я ничего не понимаю в компьютерах и их аксессуарах, выбирать подарок Жанне я потащила с собой Мишку, который был недоволен своим незапланированным отрывом от производства, и недружелюбно прокомментировал процесс выбора клавиатуры для Жанны:
-Давно ты принимаешь заказы на подарки? Ты же всегда любила купить какую-нибудь ненужную и непрактичную хрень, которую хозяин поставит на полочку и будет вспоминать тебя, каждый раз вытирая с этой хрени пыль… А Жанна твоя молодец, подсуетилась. Она девка боевая, я с неё…
- Офицеры, молчать! – Перебила его я. – Хватит ворчать, просто ткни пальцем в самую лучшую и практичную клаву.
В дополнение к подарочной клавиатуре я купила Жанне символическую компьютерную мышку в форме дельфинчика: пусть возьмет его с собой, когда пойдет в бассейн…
Вот так я исполнила сразу две мечты своей подруги.
Пятница
Похоже, несмотря на моё решение никому пока ничего не говорить, новость о моем увольнении стихийно распространяется.
Сегодня мне позвонил шеф, мой бывший шеф с моей бывшей работы:
Сынок, поговаривают, что ты ушла с работы… Это правда?
Правда, а кто поговаривает?
Мне Иринка сказала, а от кого она узнала – я не знаю. Ладно, не важно. Помощь тебе нужна какая-нибудь?
Нет, шеф, всё в порядке.
Сынок, ты беременна?
Нет, с чего вы взяли?
Значит, ты уволилась по другим причинам? Не декретным? Отлично! Так ты ищешь работу?
Ну, как сказать? Пассивненько так ищу, конечно, должность домохозяйки пока не для меня, но пока я отдыхаю…
Есть ли у меня надежда, сынок, что ты примешь моё предложение вернуться?
Я не думала об этом пока. Я не хочу обратно на гос. службу, мне хочется попробовать себя в бизнесе ещё раз. Это был…первый блин, и он был комом.
Ясно, просто знай, что если надумаешь – набери мой номер, сумму зарплаты, желаемую должность и дату выхода. Я давить на тебя не буду. Но имей в виду, что одно выгодное предложение у тебя уже есть. Быть на службе у государства не так уж плохо, по крайней мере, это стабильность, это статус и это я в качестве надежного тыла.
Шеф, я всё знаю. Но пока не готова вам ответить, и надежд давать не хочу. Знаете, как люди говорят: дважды в одну воду…
Не слушай, что говорят какие-то абстрактные люди, слушай, что говорят близкие люди, я, например!
Будет сделано, шеф! – Улыбнулась я.
Ну, не пропадай, Сынок.
Мы душевно попрощались, обменявшись семейными новостями и обещаниями «быть на связи».
Кто звонил? – Спросил Мишка.
Скажи своей потенциальной вакансии, что ты ещё две недели будешь отсыпаться.
Слушай, Кис, ты везунчик: не ты ищёшь работу, а она тебя.
Это просто отголоски прошлых заслуг.
Это не отголоски прошлых заслуг, а вполне звонкий голос твоей компетентности, работоспособности и репутации.
Ой, спасибо. Кукушка хвалит петуха, за то, что хвалит он кукушку?
Суббота
Ездили в гости к моей маме. Устанавливали ей новый переносной телефон и чайник.
А старый чайник не выбрасывай, – велела я маме. – Лет через десять за твой чайник со свистком собиратели древностей заплатят кругленькую сумму.
Я его вымою от накипи и на дачу отвезу, – сказала мама. – Он ещё нам послужит…
Мам, я пошутила. Выкинь его.
Мам, ну что за привычка хранить всякий хлам?
Ты живешь своим умом? Вот и живи! И нечего меня учить! Я ещё из ума не выжила, чтоб на помойку сносить вещи, которые могут пригодиться!
Мам, у тебя весь балкон завален рухлядью, два трюмо, а за зеркалом – ты думаешь, я не знаю? – склад старой стоптанной обуви…
Я её на дачу отвезу!
Зачем? Там тоже уже всё завалено старьем! Её надо отвезти на помойку!
На помойку успеется! Пусть сначала послужит!
Кто послужит? Обувь? Старая стоптанная обувь тридцать шестого размера? Кому послужит? У меня – тридцать девятый, а тебя – сороковой! Кому?
Может, гости какие приедут!
Я не выброшу, и точка!
А ещё на даче, за домом, зарыт остов бетономешалки! Зачем?
Да кому нужна эта старая, полностью ржавая и гнилая бетономешалка? Её уже даже в металлолом не сдашь! Если кто сворует, так благо тебе сделает.
Сосед сказал, что скоро будет строиться, ему нужна будет эта бандурина, чтоб бетон мешать, так он её до ума доведет, я ему продам… Или подарю.
Тебе ещё приплатить придется, чтоб он отрыл её и забрал, – проворчала я.
Умные все стали! Выбросить всегда успеется, а на новую вещь деньги не всегда есть! Нет бы послушать мать, поучиться у неё, так нет же – нос воротит, вертихвостка! Эх, что за времена! Что за нравы!
Мишка подошел ко мне сзади, и еле сдерживая смех, тихо сказал:
Успокойся, у мамы твоей другой менталитет, и она уже не изменится. Она росла, воспитывалась и жила в другое время и по другим законам и правилам. Так что нечего трепать себе нервы… Пусть закапывает всё, что хочет. Просто промолчи.
Легко сказать! – Взбешенно дернулась я, но, увидев насупленную маму, быстро успокоилась: действительно, зачем горячиться, когда всё равно ничего не докажешь. Глобальное непонимание и пропасть между поколениями. Вот он, конфликт отцов и детей (точнее матерей и дочерей) в разрезе моей семьи.
Воскресенье
Сварила борщ, настоящий украинский борщ по бабушкиному рецепту.
Ух ты! – Мишка аж зажмурился от удовольствия. – Это самый вкусный борщ в моей жизни!
Ой, ладно! – Смутилась я, довольная тем, что ему нравится моя стряпня.
Нет, серьезно. Я могу поклясться на кулинарной книге, что не пробовал в своей жизни ничего вкуснее!
А мама твоя? Разве хуже готовила борщи?
Мишка задумался на секунду, завис над тарелкой, и, прожевав, произнес:
Официально тебе заявляю, что ты готовишь намного вкуснее моей мамы. Это объективно. Мама моя, во-первых, готовит без энтузиазма, строго по рецепту: столько граммов того-то, столько – сего-то, отмеряет мерным стаканчиком, а ты как будто чувствуешь продукт, и добавляешь его по вкусу, а не по порядку, а во-вторых, мама ставит во главу угла полезность блюд, и потому пихает в них много лука, чеснока, и мало приправ, а ты – наоборот.
То есть мои блюда вкусные, но не полезные? – Уточнила я, хотя предыдущее Мишино высказывание прозвучало для меня как музыка.
Нет, они просто ужжжасно вкусные. Ей-богу, мне даже жалко бывает скармливать твои котлетки друзьям. А про этот борщ я вообще никому не скажу, сныкаю его в дальний угол холодильника, и буду есть его один, ну, то есть, только с тобой поделюсь.
То есть, ты – жадюга!?
Нет, только на моем месте так поступит любой. Такой борщ – настоящий наркотик. Я уверен, что через полчаса опять захочу его, хотя сейчас съел огромную тарелищу и собираюсь попросить добавки…
Эх, ты! Льстец! – Улыбнулась я, погружая половник в густую вязкую красную гущу борща, чтоб налить Мишке добавки, а сама подумала: «доедим его, я суп сварю грибной! Вот от него точно за уши не оттащишь!».
Потихонечку примеряю на себя роль добропорядочной домохозяйки, и не испытываю никакого внутреннего дискомфорта. По-моему, во мне происходят какие-то необратимые перемены.
Источник: www.passion.ru
