Ты была в восторге от него, пока вы наконец не отправились на первое свидание. И вроде он хорош собой, отлично одет и выглядит прекрасно, но то, что срывается с его губ, приводит тебя в ужас.
Какие самые ужасные комплименты может сделать мужчина на первом свидании? Читай, что говорят нам мужчины, и что мы думаем в ответ на их слова.
А ты лучше, чем на фото!
Ты настолько нефотогенична?
Ты очень стройная в этом платье.
А без платья, очевидно, не очень.
Ты довольно умна.
На фотографии ты произвела на него впечатление не особенно умной девушки.
Этот макияж тебе идет!
Неужели без него ты плохо выглядишь?
Для своего возраста ты выглядишь неплохо!
Похоже, ты кажешься ему старой.
Хорошо, что ты не заморачиваешься насчет внешности.
Очевидно, он не оценил твои старания – а ведь ты целый час выбирала наряд!
Ты словно мужчина, который поаал в женское тело!
Вероятно, он просто хотел сделать тебе комплимент – ему очень легко и комфортно с тобой, несмотря на то, что ты девушка. Но что-то пошло не так.
Эта прическа тебе идет.
Тут такая же проблема, как с макияжем или платьем – каждой девушке хочется знать, что она прекрасна всегда.
Ты очень фотогенична.
Похоже, твоя фотография понравилась ему больше, чем вид “вживую”.
Почему такая девушка все еще одна?
Это звучит так, словно он сомневается в твоей востребованности.
У тебя очень красивое лицо.
Должно быть, фигура не пришлась ему по душе.
Похоже, ты умеешь веселиться!
Неужели твои синяки под глазами после дня рождения подруги до сих пор видны?
У тебя очень интересный вкус.
Он ведь не считает твой стиль странным?
Ты очень интересная девушка.
С тобой есть о чем поболтать, а вот внешность оставляет желать лучшего.
Тебе очень повезло, что ты встретила меня!
Этот его комплимент покажет тебе, что лучше завершить отношения еще до начала – он слишком самовлюбленный, и уже ни во что тебя не ставит.
Источник: creu.ru
Осиные страсти (Часть 24)
Понедельник Когда мы с Мишей находимся в состоянии ссоры, у меня срабатывает инстинкт бедной обиженной девочки-жертвы, и я непроизвольно начинаю делать на глазах у обидчика всё, чтобы вызвать в нём чувство жалости ко мне. При этом усугубляется ощущение несправедливости и обиды на всех и вся, и я сама начинаю жалеть себя так активно, что иногда даже приходится всплакнуть по этому поводу.
Например, однажды, в одну из наших самых продолжительных ссор, я зачем-то стала разгружать антресоли, заваленные коробками со всяким старьём, которым никогда в жизни больше не воспользуешься, но выбросить жалко. Я кряхтела от натуги, стягивая с антресольной высоты неподъемные тюки, которые падали на пол с характерным звучным шлепком, который не мог не привлечь Мишиного внимания.
– Помочь? – хмуро осведомился он.
– Не надо, я сама, – гордо отказалась я.
– Ну, сама так сама, – рассудил Миша и ушел смотреть телевизор.
Я тогда ужасно взбесилась, от того что контакт наш, так долго и тяжело провоцируемый мною, был так короток, а все мои усилия по освобождению антресолей – бесполезны.
В другой раз я затеяла генеральную уборку с тщательным мытьем полов в комнатах. Всё это я стала проделывать в комнате, в которой Миша безобидно пытался работать за компьютером. Для этого я на карачках лазила с половой тряпкой под компьютерный стол, заставляя Мишу поднимать ноги или вообще отходить от рабочего места, кряхтела от натуги и трижды меняла воду в ведерке. Я ждала, когда мой ненаглядный пропитается жалостью ко мне и бросится отбирать у меня пылесос или тряпку, но он лишь послушно поднимал ноги. В конце концов, когда я показательно стала утирать со лба выступивший от усердия пот, Миша решился осторожно спросить:
– А швабру нельзя было взять?
– Нельзя! – Истерично выкрикнула я. – Она сломана! Она развинтилась там, на ножке, и губка выпадает из паззликов! А починить я не смогла.
– Так сказала бы, – спокойно отреагировал Миша. – Я бы починил. Сейчас вот документ закончу и посмотрю, что там с твоей шваброй случилось…
– От тебя дождешься! – Гордо вскинула я голову и ушла из комнаты, позвякивая эмалированным ведром.
Я плотно прикрыла за собой дверь и бросилась в кладовку развинчивать ножку и выдирать губку у абсолютно исправной швабры…
Боюсь в этом признаться, но быть жертвой в эти моменты мне даже нравится… Какое-то нездоровое удовольствие я испытываю, провоцируя близкого человека на жалость к себе…
Так вот сегодня, в понедельник, я нарочно задержалась на работе, заявилась домой ближе к полуночи, показательно уставшая, замороченная, поникшая и стала обреченно мыть горку посуды, оставленную Михаилом после приготовления ужина. Подобное поведение мне было абсолютно несвойственно, потому как ночное посудомытие – это откровенный акт мазохизма и издевательства над собой, но я нарочно гремела кастрюлями, чтобы Миша там, в другой комнате, и не думал засыпать!
Через десять минут пытки Михаил вошел в кухню и, сунув руки в карманы пижамы, претензионным тоном спросил:
– А завтра это сделать нельзя?
– Нельзя! – С вызовом ответила я. – Я люблю чистоту, и ты это знаешь, но тебе всё равно. Чисто не там где убирают, а там где не сорят. Но в случае с тобой «не сорят» – это утопия…
– Слушай, когда ты взвинчена, с тобой просто невозможно разговаривать! Ты как с цепи срываешься! Слова тебе не скажи.
– И не говори! Не говори мне своё гениальное слово! Лучше делом докажи что ты всё понял! Иди… отдыхай. Приятных снов!
Миша с деланным равнодушием пожал плечами, развернулся и ушел. А я ещё минут двадцать мыла посуду и плакала от жалости к себе и своему безвременно ушедшему маникюру.
Вторник
Сегодня составляла список приглашенных на свой юбилей. Для начала разделила праздник на две части и соответственно на два дня: суббота с друзьями, воскресенье с родственниками. На субботу получилось 15 человек, самых близких и любимых друзей, которые не простят «неприглашения» и всё равно заявятся к тебе домой, даже если ты не празднуешь день рождения по вполне объективной причине.
- Ты что, Савельева, пытаешься зажать свой день рожденья? – Звонят друзья за неделю, и я, вздыхая, вежливо извиняюсь и надиктовываю адрес, по которому я – конечно же! безусловно! обязательно! (как будто у меня есть выбор) – буду праздновать свой день рождения.
На воскресенье я пригласила 15 человек родственников и соседей.
Поймала себя на мысли, что опять, который год, больше всего на свете я хочу… не праздновать свой день рождения. У меня в любом случае есть предубеждение против этого праздника, он всегда для меня являлся обязанностью перед друзьями и родственниками, которые ждут от меня «проставления», и неделя, предшествующая подготовке, это сплошные организационные хлопоты.
А сам праздник я бы с удовольствием провела на диване перед телевизором с тазиком попкорна собственного изготовления…
Среда
Сегодня у меня состоялся серьёзный разговор с Мишей. С моей стороны разговор был о разочарованиях и надеждах, о разбитых ожиданиях и несоответствии идеалам и принципам. С его стороны – о выборе, обязанностях, невмешательстве и поддержке. Как оказалось, для меня самым главным было высказаться: не выслушать, не разобраться, не поспорить – а именно высказаться.
После моего десятиминутного монолога, когда в дискуссию вступил Миша, я поймала себя на мысли, что практически не слушаю его доводы и чувствую при этом невероятную легкость из-за освобождения от тяжкого груза обиды.
Понимаешь, – Миша приготовился к основательному вещанию. – Я должен быть главой семьи. Во всех смыслах. И это моя работа. А твоя работа – доверять мне, и верить, что если я не прихожу домой – значит так надо. А судя по твоей реакции получается, что моё главенство в доме выражается только лишь в обеспечении финансового благополучия и уборки по воскресеньям, а чтобы задержаться на работе – я должен у тебя отпрашиваться…
Не отпрашиваться, а предупреждать – это разные вещи.
Не перебивай. Я сразу понял, что эти мои коньячные посиделки надолго, но я, предвидя твою реакцию, слёзы и истерики, не стал говорить, что не собираюсь домой, а предпочел тянуть время, в надежде, что ты заснёшь, а утром уже мы объяснимся.
Прекрасно! – Резюмировала я. – То есть тактика «совру, чтоб сразу не расстраивать» в действии, да? А не ты ли меня отчитывал на днях, когда я купила дорогие стаканы и не сказала тебе, сколько заплатила за них, точнее сказала, но половину суммы, а ты потом нашел чек и возмутился тому, что я соврала? У меня же был опыт подобных покупок, которые ты считаешь не нужными, поэтому я сразу цену на два разделила, чтоб ты не выговаривал мне, какая я неэкономная. Ученик превзошел своего учителя, я так понимаю…
Да дело не в этом! Просто ты – не сторонник ночных развлечений, а я люблю ночь, она напоминает мне мои любимые студенческие времена, по которым я скучаю. Ночь у меня ассоциируется с весельем и куражом. А с твоим появлением в моей жизни я забил на то, что мне интересно, и стал жить как примерный семьянин со стажем.
И что в этом плохого?
Ничего плохого. И в моих ночных гулянках, кстати, тоже. Я же не изменяю тебе. Но иногда я скучаю по свободе, и это нормально. И я не собираюсь за это оправдываться!
Что-то не нравится мне образ мегеры со скалкой, поджидающей дома муженька после полуночи. Эту роль ты приготовил для меня? Или другую – роль тупой блондиночки с текстом: «Гуляй, милый, сколько хочешь, напомнить адрес нашего дома, или ещё не забыл?».
Да нет, ты просто не ответил: как мне себя вести после твоих ночных гулянок, чтобы тебя это устроило? Обиды, слёзы и истерики – такую мою реакцию ты считаешь неправильной. Хорошо, тогда какая правильная?
Терпеливая. Я не собираюсь злоупотреблять твоим терпением, но ты попробуй нормально и как минимум не истерично реагировать, если раз в год я скажу: Киса, я с мужиками отдыхаю и на ночь не приду.
Раз в год? – Въедливо уточнила я.
Не придирайся к словам… Хоть раз в год, хоть раз в месяц. Столько сколько нужно.
Отличный раскладик. – Возмутилась я. – Я – против. Меня такой расклад не устраивает!
Бли-и-и-ин, – Миша закатил глаза. – С тобой невозможно разговаривать! Я тебе вдалбливаю: научись мне доверять, а ты мне: сколько раз в году я должна тебе доверять? Что за бред? Это же не кнопка на пузе: включил – доверяешь, выключил – не доверяешь. Это или есть, или – как в случае с тобой – нет.
Знаешь, дорогой, ты сидишь на работе в обществе плейбоевских красоток, не являешься ночевать, звонишь из ванной, предупреждаешь меня, что так теперь будет всегда, и говоришь «доверяй»! В жизни куча соблазнов, Миша. Если бы ты сидел дома, или работал бы в мужском коллективе, мне было бы легко доверять тебе, а доверие в таких условиях, какие ты создал – это испытание, знаешь ли! Так что нечего разговаривать со мной таким тоном!
Да мне вообще кажется смешным этот разговор. Ты кокетничаешь что ли? – Мишка сменил тактику и сбавил обороты. – Ты же знаешь прекрасно, что люблю я только тебя. Это аксиома. Я говорю тебе об этом каждый день, какое в этих условиях может быть недоверие? Тебе просто скучно, что ли, жить без ссор?
Я называю это «свернуть на главную дорогу».
Короче, в результате двухчасовой беседы мы постановили: помириться (временное хрупкое перемирие) и остаться каждый при своем мнении, хотя Миша был убежден, что мы говорим об одном и том же, просто смотрим на проблему с разных сторон и называем одни и те же категории разными терминами.
Мишка, а ты у меня мудрый, оказывается, – сказала я, впечатлённая красотою литературных фраз, произнесенных им во время выяснения отношений.
Ты хочешь сказать, что я мудёр не по годам?! – Подмигнул мне Мишка.
Мудёр, хитёр, умён… Продолжать?
Не останавливайся, дорогая, ты так редко меня хвалишь! Даже лошадкам дают сахарочек после трюков…
Будет тебе сахарочек, – лукаво подмигнула я, игриво развернулась и медленно отправилась в спальню, активно покачивая бёдрами.
Источник: www.passion.ru
